Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]
На что уже захмелевший Ирвиньш сказал:
— Докажи ей, Джафаров, что ты тоже можешь пить! Будь мужчиной!
Джафаров отрицательно покачал головой и ответил:
— Женщины в первую очередь страдают от пьянства мужей. И они должны требовать обратной клятвы: «Будь мужчиной, не пей!»
— Отстань от него! — поддержала Ирина Джафарова. — Человек устал с дороги, как говорится, еле на ногах стоит, а ты пристаешь.
— Это правда! — сознался Джафаров. — Я бы дорого сейчас заплатил, чтобы спокойно выспаться.
— Намек поняла! — сказала Ирина. — Пойду приготовлю постель.
Она вышла из кухни.
Ирвиньш посмотрел ей вслед и сказал:
— Замечательная женщина, только пророчица!
— Кто? — не понял уже засыпавший Джафаров.
— Гадает здорово! — пояснил Ирвиньш. — Причем ни разу не обмишурилась.
— Что такое «обмишурилась»? — спросил Джафаров совсем сонным голосом.
— Да ты совсем спишь! — понял наконец Ирвиньш. — А «обмишурилась» — это значит «облажалась». Непонятно? — увидел он вопрос в глазах Джафарова. — Ну, оконфузилась, одним словом. Иди лучше спи!
— Спасибо! — охотно поднялся Джафаров. — Завтра договорим.
Он ушел в предоставленную ему для жилья комнату и там, уже раздевшись, ощутил потребность срочно сходить в туалет.
«Медвежья болезнь!» — подшутил над собой Джафаров.
Неслышно прокравшись к туалету, он услышал обрывок тихого разговора.
Ирина выговаривала супругу:
— Ты мне говорил, что он — капитан. Какую же зарплату он получает? Нашему капитану нужно год не есть, не пить, чтобы купить себе такой костюмчик. Он похож на человека, ограбившего банк.
— Скажешь тоже! — отбивался пьяный муж.
— Сколько он пробудет у нас? — допытывалась жена.
— Не спрашивал и спрашивать не буду. Я ему многим обязан, так что это неудобно. И тебя прошу этого не делать.
— Я против него ничего не имею! Он мне нравится. Только предчувствие меня никогда еще не обманывало: этот человек принесет в наш дом беду. Попробуй его куда-нибудь устроить.
— Это идея! — откликнулся Ирвиньш. — И есть куда! Придумал.
Джафаров не мог долго стоять под дверью.
«Опять неудача! — подумал он. — Интересно, куда меня собираются пристроить? Может, лучше вернуться к Валентине?»
Спал он как убитый, и очень долго.
Когда проснулся и посмотрел на часы, он не поверил своим глазам: было уже три часа дня.
«Ничего себе! — удивился Джафаров. — Обычно мне хватает шести часов, чтобы восстановить свои силы».
Джафаров быстро привел себя в порядок, но вместо парадного костюма надел тренировочный.
«Никуда сегодня не пойду! — решил он про себя. — Если, конечно, Ирвиньш меня не поведет устраивать на другую квартиру».
На кухне его ждала записка Ирвиньша:
«Никуда не уходи! Я приду пораньше и принесу ключ от квартиры, где денег нет, но есть свобода. Ты будешь там жить один. Можешь сообщить своим женщинам номер телефона».
Джафарову достаточно было один раз взглянуть на цифры, чтобы они навсегда остались в его памяти.
Скорее по привычке, чем опасаясь чего-нибудь, Джафаров сжег записку, сбросил пепел в унитаз и спустил воду.
Почувствовав голод, Джафаров открыл холодильник, достал яйца, ветчину и сделал себе большую яичницу по-болгарски.
«Сегодня это мой завтрак, обед и, возможно, ужин!» — подумал Джафаров.
Не успел он все съесть, как пришел Ирвиньш.
— Отпросился с работы! — весело сообщил он, радуясь возможности пораньше удрать от нелюбимого дела. — Чиновничья работа трудна тем, что на ней вкалываешь от и до с часовым перерывом на обед. Ты, надеюсь, поел?
— Только что! — подтвердил Джафаров, показывая на пустую тарелку.
— Ты недавно встал? — понял Ирвиньш. — Процесс акклиматизации?.
— Скорее климаксизации! — пошутил Джафаров. — Ранняя!.. Ты мне лучше объясни, где эта квартира?
— Извини, старик! — честно признался Ирвиньш. — Жена моя чего-то боится. Говорит о предчувствиях, но я подозреваю, что она боится наставить мне рога. Ты мужик неотразимый, женщины тебя хотят! А как гласит поговорка, «чего хочет женщина, того хочет Бог»!
— Это французы так говорят! — рассмеялся Джафаров. — У них своеобразное отношение к женщинам.
— Вы, на Востоке, с трудом их выпустили из гарема! — поддержал его смех Ирвиньш. — И до сих пор жалеете об этом.
— Ближе к делу! — прервал его философствование Джафаров. — Так где расположена эта квартира?
— Возле метро «Новослободская»! Рядом с МИИ-Том. Девочки там, я тебе скажу, закачаешься.
— Ты погуливаешь от жены? — удивился Джафаров.
— Ни, ни, ни! — открестился Ирвиньш. — Но глаза-то у меня есть.
— Очень часто за глазами отправляется тело! — заметил Джафаров.
Он встал из-за стола, вымыл за собой посуду, чем несказанно удивил Ирвиньша.
— Вот это да! — удивился он. — Я думал, восточные мужчины никогда не делают женской работы.
— Это когда есть женщина под рукой! — пояснил Джафаров. — А я привык жить один.
— Ирина — прекрасная женщина! — обиделся Ирвиньш.
— Она под твоей рукой! — улыбнулся Джафаров. — Много говоришь! Дело-то уже сделано, посуду я вымыл, Ирине меньше работы.
Он отправился в предоставленную ему комнату переодеться.
— Как ты можешь спать с закрытой форточкой! — сказал Ирвиньш, открывая окно. — Вот так совсем другое дело!
Только сейчас Джафаров заметил, что Ирвиньш стал сильно сутулиться.
— Ты чего стал крючком ходить? — спросил он приятеля.
— Э! — заговорил вдруг Ирвиньш с восточным акцентом. — Лишь бы другая часть тела не была крючком, а спина — это даже полезно: высокое начальство думает, что я перед ним спину гну.
Джафаров спрятал в чемодан тренировочный костюм и фирменный костюм от Версаче, а себе достал серый. «На всякий случай, если из машины сопровождения меня вычислили!»
— Дай мне примерить костюмчик от Версаче, — неожиданно попросил Ирвиньш.
— Ради бога! — предложил Джафаров. — Я тебе его дарю! Примеряй!
Ирвиньш чуть не прыгал от счастья. Он стал лихорадочно раздеваться.
— Завтра у нас большое совещание! — поделился он своей радостью. — Я надену твой костюм, и все лопнут от зависти. У нас только министр носит что-то подобное, и то значительно хуже.
Он быстро оделся и стал прохаживаться по комнате. Джафаров заметил, что Ирвиньш стал выше ростом.
— Ты перестал сутулиться! — похвалил он приятеля.
— Слушай! — продолжал разыгрывать восточного человека Ирвиньш. — Это костюм распрямил меня. Оказывается, не только встречают по одежке, но по одежке и ходят. Такой костюм внушает его владельцу высокое чувство самоуважения.
Рассуждая, он остановился у окна и повернулся к Джафарову.
— Достань из правого кармана…
Что надо достать, он сказать не успел. Лицо его застыло, глаза остановились в одной точке, рот раскрылся в беззвучном крике.
Еще он не упал, а Джафаров уже понял, что Ирвиньш убит.
Слабый хлопок выстрела, приглушенный глушителем, раздался из дома напротив.
И Джафаров, не видя стрелявшего, знал, кто стрелял.
13
Узнав о смерти Халилова, Шукюров пришел в бешенство.
Но злился он, как ни странно, не на Джафарова. Наоборот, ему он был в глубине души обязан, ведь Халилов — это один из претендентов на место Шукюрова.
Бесился Шукюров на самого убитого.
— Ишак безмозглый! — заорал Шукюров, услышав неприятную весть. — Думал, что если я сообщил ему код Ликвидатора, то он сможет сделать то, что не удалось сделать Дадаеву!
И Шукюров еще долго материл убиенного.
Была еще одна причина, из-за которой Шукюров вышел из себя: Халилов был дальним родственником Гейдарова, и тот, чтобы уколоть самолюбие Шукюрова, мог признать дальнего родственника за ближнего и…
О том, что могло произойти дальше, Шукюров не хотел и думать.
— Кретин! Хочешь умирать — умирай, но зачем других подставлять?
Шукюров немедленно подчинил группу Халилова своему заместителю Гаджиеву, который топтался в Москве без малейшей надежды выйти на Джафарова. Гасан, лелеявший мечту стать во главе группы и проявить себя, был уязвлен в самое сердце.
С Гаджиевым работать было очень трудно. Он всех подминал под себя и не позволял никакой самостоятельности. Себя он считал творцом, а остальные должны были быть у него на побегушках.
Но Шукюров не считался с мнением подчиненных.
Немного остыв, Шукюров Внезапно вспомнил о происшествии, которое произошло в городе несколько лет назад. Тогда Джафаров помог какому-то — приезжему выпутаться из неприятной ситуации.
Шукюров тут же позвонил своему приятелю, министру внутренних дел.
— Рауф, дорогой! — попросил он о помощи. — Ты можешь мне помочь?
